НАШИ ПУТЕШЕСТВИЯ

День пятый

Про третью столицу и горных козлов

Чианг Май – это тайский Питер. Второй по величине город, «Северная роза» Таиланда, культурная столица. Бангкок – просто столица, хоть и город ангелов. Паттайя - секс-столица, у паттайских ангелов копытца и чулочки в сеточку. А Чианг Май – культурная столица. Бангкок и Паттайя, надо думать, некультурные. Ну уж Паттайя точно.

У тайского севера свое очарование, вполне способное заменить море. Не зря говорят, что многие приехавшие сюда «на посмотреть» фаранги застряли на севере надолго. Как-то подсчитано, что население Чианг Мая численностью в 400 тыс. человек неслабо пополняется во время туристического сезона еще на сто тысяч «понаехавших». Приобретение недвижимости в Чиан Мае считается определенным шиком даже у состоятельных тайских граждан.

Чианг Май почти в три раза старше Бангкока и в десять раз его меньше. В Чианг Мае более ста храмов и ни одного Охта-центра. Чианг Май – эдакий «не-Бангкок»: далекий от суеты, непомерных амбиций и столичного размаха, полный спокойного внутреннего достоинства и уверенности в своей «особости».

Чианг Май долго сохранял независимость – аж до 1939 года, когда умер последний правитель династии Ланна, пусть и формальный. Это дает северянам еще один повод для гордости, а туристическому бизнесу – веский аргумент для развития бренда «тайский север».

Город был основан в конце 13 века королем Менграем и стал новой столицей королевства Ланна. Очередная легенда об основании города повествует об очередном слоне. Если бы тайские слоны не были такими активными и не лазили по горам, изящно перепрыгивая с ветки на ветку, Таиланд так и не обзавелся бы ни одной столицей.

Как гласит легенда, у короля Менграя сбежал его любимый слон. Мало того, что сбежал, еще и умело потерялся. Король с войсками очень долго шуршали палочками в опавшей листве, пытаясь обнаружить пропажу. Насобирали корзину грибов, слона не нашли. Ну как иголка в стоге сена. Слон – вообще крайне неприметное животное, а когда прыгает с ветки на ветку, еще и с листвой сливается. Король готов был уже расстраиваться, или лютовать, кто его там знает, но тут слон нашелся - пока все придворные и войско стояли на ушах, разыскивая монаршего любимца, тот спокойно пил воду из реки Пинг. Король, обрадованный слоном и восхищенный красотой мест, приказал основать на этом месте город, достойный такого знаменательного события. А раз пошла такая пьянка и город все равно строить придется, то пускай заодно станет столицей, достойной королевства Ланна. И не беда, что в качестве столицы уже подвизался Чианг Рай, обнаруженный ранее другим слоном. Это мелочи, для славной истории королевства особого значения не имеющие.

Чианг Май – «Новую Крепость» - изначально строили как столицу. Вот уж и впрямь тайский Питер. Первая попытка построить город в долине реки Пинг была предпринята еще до Менграя и казалась неудачной из-за наводнений. Традиция строить столицы во всяких неподобающих местах имеет многовековую историю. Сейчас остатки того строительства - раскопанный археологами туробъект Wiang Khum Kham к юго-востоку от Чианг Мая - доступны всем желающим на них взглянуть.

На карте современного Чианг Мая можно без труда разглядеть древний план постройки города. Квадратный в плане Старый город изначально был обнесен каменной стеной и окружен рвом. При позднейшей реконструкции почти все старые стены разобрали и выложили полученным кирпичом дороги. «Квадратный город» - наследие китайских традиций градостроительства. По этим же традициям улицы должны вести строго с севера на юг и с запада на восток, пересекаясь под прямым градусом. С квадратной формой города у тайцев, слава Будде, получилось. А вот с прямыми улицами до конца так и не срослось. Тайцы не были бы тайцами, если не понапрокладывали бы всяких ответвлений и завихрений от положенных планом прямых лучей.

Первоначально площадь города была 1800 на 2000 метров, его устройство отражало традиционные индуистские представления о вселенной. Городские стены и рвы ориентировались по сторонам света и символизировали горы и моря внешней вселенной. В центре города располагался столб - он символизировал священную гору Меру, в брахманской космологии - связь с небесами и центром вселенной. В районах углов и ворот располагались «внешние защитники», от которых зависела судьба города. Поэтому религиозные церемонии проводились одновременно во всех углах и воротах города и имели под собой глубокую цель – всячески задобрить городских духов-хранителей.

На территории Old City сохранилось 36 древних буддистских храмов и монастырей. Памятуя о высоких отношениях Кира с «хероватами», об их количестве мы с Лесей благоразумно предпочли умолчать. Весь маршрут по Старому городу подразумевал сплошное знакомство с ланнской храмовой архитектурой. Количество той архитектуры, честно признать, нас с Лесей тоже несколько смущало. Пришлось еще в Москве высоконаучным методом «что-то их много больно, давай туда не пойдем» отобрать самые крупные и важные объекты. На карте все они удачно укладывались в небольшой квадратик. Вот тут нам пришлось познакомиться с очередными причудливыми взаимоотношениями тайцев с пространством.

Небольшой квадратик было решено обойти пешком. Так сказать, почувствовать колорит города. Маршрут начинался от ворот Тапе (Thapae Gate), которые располагались в шаговой доступности от отеля. Мы шли и шли. Потом еще шли и шли. Первая сторона квадратика упорно отказывалась соответствовать карте. И только потом, пройдя и проехав еще несколько населенных пунктов по волшебным тайским картам, до меня дойдет: то, что тайцы обзывают словом map, в большинстве случаев на самом деле не карта, а план местности. К реальным расстояниям он имеет крайне опосредованное отношение. Тайские взаимоотношения со временем и пространством – вещь, не всегда поддающаяся логике. Немудрено, что при виде обычной карты даже тайские таксисты входят в режим медитации. Они переворачивают карту вверх ногами. Не получив результата, рассматривают по диагонали и справа налево. Глубокомысленно тычут в нее пальцем. Любая обвиняемая мужчинами в топографическим кретинизме женщина рядом с тайцем, созерцающим карту, выглядит ассом картографии.

На жаре за тридцать воображение уже начало рисовать десятки пройденных километров. Температура на улице бессовестно росла. Через «плюс пара градусов» на горизонте ожидались верблюды и миражи.
Вместо верблюдов пришла беда. Беда называлась «рваная тапка», она бессовестно напала на Лесю почти в самом начале маршрута и вменяемых решений не имела. Веселую идею прибить подметку к ноге Леся неожиданно не поддержала. Возврат в отель означал отвергнутую Лесей как недопустимую потерю во времени. Продолжение пути в таком виде было возможным только до ближайшей скамейки. Закон подлости имеет вселенское распространение - Старый город Чианг Мая был крайне редким местом, не отведенным в Тае под рынок. Тапками в Старом городе категорически не торговали.

Тапку и Лесю спас Кир. Кир героически выдернул из черного плаща штанов неважную для поддержания конструктива завязку и встал перед дамой на колено. Через пару минут Леся с привязанной к ноге тапкой уже была готова ставить галочки в списке памятников ланнской архитектуры.

Ват Чеди Луанг (Wat Chedi Luang) известен тем, что в нем 75 лет «прожил» главный тайский Будда – Изумрудный. Розовые стены храма начали возводить еще в конце 14 века, а закончили уже в 15 веке в период правления короля Тилока. Храм не на пустом месте именовался Храмом Большой Ступы – чеди возносилась к небесам на высоту 86 метров, а вся грандиозная конструкция имела диаметр 54 метра. На тот момент это было самое высокое здание в королевстве.

Во время землетрясения 1545 г. верхние тридцать метров были разрушены. Однако некоторые сплетники рассказывают, что землетрясение совсем даже и ни при чем. И нечего на мать-природу пенять, а лучше пенять на пушки Таксина, энергично обстреливавшие город в 1785 году во время освобождения его от бирманцев. Но мы сплетников слушать не будем, а официальные источники кивают на землетрясение. Храм отреставрировали уже в 90-х годах 20 века на средства ЮНЕСКО и почему-то японского правительства, но верхушку чеди восстанавливать не стали. Но даже несмотря на это Ват Чеди Луанг – невероятно зрелищный храм.











На территорию храмового комплекса принц Кавила в 1800 году перенес городской столб. Все же тайцы как-то неосмотрительно таскают центры городов туда-сюда. Он так же посадил здесь три дерева, которые должны были помочь в деле защиты города от всяких нехорошестей. Согласно легенде, деревья будут охранять город, пока их не срубят. Поэтому деревья живы по сей день, огромные и величественные.









На территории храмового комплекса почти никого не было. И только облаченные в национальные костюмы девочки дубль за дублем выдавали на камеру национальный тайский танец. Группа снимающих товарищей скрывалась под зонтом. Я переминалась с ноги на ногу, тонкие подошвы босоножек не способствовали продолжительному стоянию на раскаленной плитке. Кир побежал прятаться в тень, Леся хорошую идею поддержала. И только босоногие девочки под лютым солнцем изящно раскидывали в танце розовые лепестки, приветливо улыбаясь в объектив. Тайские девочки не зря славятся невероятными умениями во всякого рода изысках.

Здорово! Любуюсь и восхищаюсь. Очень интересно, глядишь к концу рассказа будем знать историю страны.

Ват Пра Синг (Wat Phra Sing) – главный храм Чианг Мая – считается прекрасным образцом классической архитектуры Ланна. Он был построен в середине 14 века одним из потомков Менграя. Главная святыня храма – статуя Будды Синг, редкое изображение Будды в стиле «льва»: с небольшой округлостью в форме бутона лотоса выше головы и короткими откидными складками ткани на левом плече. Как и положено правильной святыне, Будда Синг на одном месте не сидел. Считается, что отлили его аж в 360 году на Шри Ланке, потом он почтил присутствием в Чианг Май, отметился в Луанг Прабанге, Аютайе, и только в 1767 году опять вернулся в Чианг Май. В 1922 году у Будды украли голову. Голову долго искали, но так и не нашли, пришлось приделать другую. Теперь к многострадальному Будде паломники приносят цветы, а в Сонгкран голову поливают водой.









Пока нас носило по дорожкам Вата Пра Синг, Лесин аккумулятор подло скончался. В сочетании с тапкой это был уже полный пердимонокль. Умерший аккумулятор для одержимого трэвел-фото – беда похлеще украденных у героини сериала «Секс в Большом Городе» туфель от Маноло Бланика. И даже круче пропавшей гитары Хауса. В общем, кошмар и караул. Судя по Лесиным глазам, обещанный конец света затаился где-то за поворотом очередной дорожки. От апокалипсиса всех опять спас Кир. В спутники обязательно надо брать героя. Я внесла героя в список «must have» , следующим пунктом за топором. Пока раздумывала, в списке первым должен идти все же топор или герой эквивалентен любому инструменту, Леся утешилась пленочным Олимпусом, пожертвованным ей Киром. Мир и покой вновь вернулись на дорожки святого места.

От храма нас понесло к западному выходу из Старого города. Там был обещан зеленый парк Буак Хат и хорошо сохранившиеся остатки старых стен. Не зря говорят – дурная голова ногам покоя не дает. В нашем конкретном случае ногам Кира не давали покоя аж целых две головы, моя и Лесина. Бороться с двумя женщинами, усугубленными порванной тапкой и севшим аккумулятором, было решительно бесполезно. Кир, бурча под нос, что никакого от нас толку, одно беспокойство и даже обеда не дождаться, побрел в сторону парка.







Если включить голову и логику, нетрудно представить, какого размера парк может быть в углу квадрата два на два, являющего собой Старый город. Ну вот такой он и был. В тени деревьев отдыхали тайцы. Туристов, ясное дело, в таких местах не бывает. Но нас занесло – про головы с ногами я уже пожаловалась.









Остатки старых стен за парком и правда нашлись.





В не слишком длинном списке храмов значилась еще парочка, но чтобы их увидеть, надо было вернуться почти на противоположную сторону квадрата. На жаре у присутствующих неожиданно проснулись математические способности. Три головы – две, напрямую связанные с проблемами ног, и одна трезвая – наконец просчитали, в какой километраж выльется еще один проход «змейкой» по квадрату два на два. Считали отдельно друг от друга, итог у всех получился одинаковый. Назывался «такси». Для поиска оного решено было прогуляться вдоль «чиангмайской квадратной».





Вдоль сохранившихся каналов Старого города идет «квадратная» дорога – внешняя ее сторона, та, что за каналом, движется по часовой стрелке, внутренняя – против. Мы, как ежик из мультика, «пока погуляли» по внутренней. Потом по внешней. Гулять понравилось – неспешный Чианг Май всячески располагает к гуляниям. Задача не решалась. Мы называли таксистам нужные храмы. Мы по очереди тыкали пальцем в карту. Кажется, даже картинку показали. Итог был предсказуем - с картами и английскими названиями в нашей озвучке чиангмайские таксисты исполняли ответный однообразный номер «моя твоя не понимай». «Эти тайцы такие тайцы!» - в очередной раз возмущенно констатировал Кир. Пришлось идти обратно пешком.

Солнце было в зените, верблюды и миражи неотвратимо приближались. На подступах к Вату Пра Синг капитулировала уже моя обувь. Ноги, в отличие от обуви, держались. Мы с Лесей уже готовились бить копытами на предмет тайской несообразительности, однако рвать и метать пока удавалось только нашим тапкам. От очередного апокалипсиса Чианг Май спас «господин начаЛник» - мелкий юркий таец, командовавший притаившимися в тени тук-тукерами. При словах «Ват Чианг Ман» в его глазах появилось осмысленное выражение, про памятник трём королям и отель тайцу удалось объяснить – о, Будда! – по карте. Тук-тукеру задачу начаЛник объяснял на пальцах, картой, понятное дело, не мотивировал. Наше стремление приобщиться к тайским культурным ценностям было встречено присутствующими с чувством глубокого одобрения. В теплой и дружественной обстановке стороны отправились наконец к храму Чианг Ман. По пути взглянули на Монумент Трем королям, правившим на севере в 14 веке. Зачем он нам сдался, сказать трудно. Не иначе, как по инерции.



Чианг Манн – старейший храм в городе. Он был построен еще при Менграе – в конце 13 века. Отсюда Менграй наблюдал за строительством очередной столицы. Украшенная фигурами слонов золотая чеди смотрится эффектно и внушает уважение своим возрастом.









Понятливый тук-тукер благополучно довез нас до отеля. Ноги получили, наконец, заслуженный отдых. Кир получил вожделенный обед. Накормленный организм зрелищ не требовал, зато в сторону массажа поглядывал все более настойчиво. Спутники мои компанию составить отказались. Мол, надо тапку от ноги отвязать, технику зарядить, и вообще на улице жарко. Сплошные дела и заботы. Я в очередной раз подивилась, и зачем люди в Тай летают, и побрела искать какой-нибудь симпатичный салончик - баловать натруженные ноги.

В салончике, кроме меня, не были ни одного клиента. Я едва успела устроиться в уютном кресле, как колокольчик над входной дверью звякнул и на пороге возник ОН. Бред Питт. Нет, Джонни Депп. Вин Дизель. Антонио Бандерас. Короче, это был один из тех мужчин, при виде которых женщины, менее обремененные опытом и обязательствами, в момент забывают свое имя и моральные принципы вместе с принципиальными моралями. Иммунитет в виде опыта и обязательств у меня имелся, но любоваться шедеврами, созданными природой, никто не запрещал, ведь так? Пришлось тихо вздохнуть, отодвинуть мысль о расслабухе и начать любоваться.

Шедевр что-то низким голосом с дьявольскими бархатными нотками объяснял массажистке, и по глазам было видно, что спрашивать её об имени уже категорически бесполезно. Массажистка готова была перейти в газообразное состояние сразу, минуя стадию жидкости. И тут в процесс грубо вмешался колокольчик. На пороге возник ЕГО спутник. Элтон Джон. Нет, внешне скорее Фредди Меркьюри, но это уже было неважно. Какая разница, на кого похож Элтон Джон, когда мир, можно сказать, рухнул? Элтон Джон мельком кивнул присутствующим женщинам и стал так нежно смотреть на Бреда Питта и так интимно поглаживать его пальчиками по ладони, что присутствующим женщинам сразу стало ясно: Бред Питт – и не Бред Питт никакой, а тоже самый настоящий Элтон Джон. Массажистка, прикинув свои шансы стать Анджелиной Джоли при таком раскладе, быстро вернулась в твердое состояние. Разлившийся было в воздухе дух эротики рассыпался на сотню звенящих осколков, злобно утопленных массажисткой в тазике для ног. Удовлетворенно констатировав, что шедевров без изъяна не бывает, я наконец предалась релаксу.

Вечер был отдан под ночное сафари. «Может, помоем, наконец, машину? – в Лесином голосе добавилось требовательности. – Во всем городе только наша машина такая грязная!!» Мы с Киром озвучили традиционное «ррррр», но пообещали рассмотреть требования общественности, как только появится свободное время. Ну или пусть общественность объясняет тайцам, что мойки и заправки должны работать круглосуточно.

Night Safari – еще один кирпичик в строительстве бренда «тайский север». Территория природной зоны зоопарка составляем 314 акров. Громко анонсированный проект был официально открыт в 2006 году. Его строительство не обошлось без сопутствующей большим проектам шумихи – организаторов обвиняли в том, что перед размещением парка у южных подножий горы Дой Сутеп не были проведены соответствующие экологические изыскания. Однако никакая шумиха не может помешать тайцам представлять чиангмайский зоопарк как одно из самых красивых ночных сафари в мире. Тайцы не преминут напомнить, что их парк – в два раза больше сингапурского образца и вообще всем паркам парк. Тайцы вообще знатные умельцы преподносить всё в нужном свете, будь то обломок скалы в заливе или один из сотен пляжей на одном из сотни островов.

Вокруг большого Лебединого озера проходит «тропа Ягуара», по ней в буклетах рекомендовано ходить за час до заката. По пути можно познакомиться более чем с 50 видами животных. Милые и безобидные отделены от зрителей естественными преградами – будь то вода или небольшой ров. Особо ценные и особо вредные помещены за стекло. Многие животные ведут ночной образ жизни, поэтому вечером их можно разглядывать без традиционного для московского зоопарка в разгар дня фокуса «бдзынь-бдзынь по стеклу». Они и сами бодры и веселы. Обезьян даже непристоен.















Та часть шоу, которая собственно и именуется «ночное сафари», начинается с наступлением темноты. Темноту мы дожидались на террасе кафе, наблюдая закат в горах и лениво обсуждая, какое мороженое можно было бы купить в московском зоопарке за эквивалент двенадцати бат. Бат на тот момент стоил меньше 90 копеек. Подсчеты оказались неутешительными и патриотизму не способствовали.





С наступлением темноты по парку начинают разъезжать трамвайчики. Все желающие могут прокатиться по тропе Бродячих Хищников (Predator Prowl) и Саванна Сафари (Savannah Safari). Прокатиться можно только один раз – на билетах сделают специальную пометку. В двадцатипятиминутные маршруты уложены два километра пути. И главное – на всех маршрутах можно совершенно бесплатно фотографировать животных в свете прожекторов. Животные при этом очень даже активные, а особо активные из безвредных бегают прямо рядом с вагончиком.

Прочитавший все это Кир к фотоохоте подготовился как надо. Серьезные объективы, прикрученные к серьезной технике, выдавали исключительно серьезные намерения. Но все серьезные Кировы намерения были разбиты суровой действительностью. На деле трамвайчик подъезжал в полной темноте к определенному месту, водитель включал прожектор и гид-сопровождающий начинал искать лучом света требуемую зверюшку. Английский сопровождающего был далек от всяческих языковых условностей. Проще всего на Тропе хищников почему-то находились олени и какие-то козлы. Наши познания зоологии претерпели существенную корректировку.

Найденная лучом света требуемая зверюшка стоять на месте не желала. Трамвайчик тоже на месте стоять не желал – в нем было два вагончика, а зверюшку надо было показать всем желающим. Фотографировать двигающуюся в неверном свете фонаря фауну с движущегося вагончика было совершенно бесполезно. «Эти тайцы такие тайцы! - уже без особых эмоций констатировал Кир.- Что значит можно снимать, если снимать не можно?» Технику пришлось убрать, да не икнётся еще раз босоножкам от Маноло Бланика и гитаре Хауса. Так выяснилось, что без фотоаппарата жизнь не заканчивается. Можно рассматривать в свете прожекторов всех зверюшек. И даже погладить подошедшего к вагончику трогательного олененка.

Кроме самого большого ночного сафари, на территории парка расположен водный музыкальный фонтан. Конечно же он – кто бы сомневался - самый большой музыкальный фонтан и водяной экран в Юго-Восточной Азии. Мы собрались реабилитировать технику, которой не досталось зверюшек. Через некоторое время стало ясно, что других желающих наслаждаться фонтаном отчего-то не наблюдается. И до этого посетителей было немного, а после сафари не осталось вовсе. Мы немного посидели, потом немного подумали. Фонтан никак не выдавал своего присутствия. Выяснять, куда делись зрелища, отправился Кир. Вернувшийся Кир доложил, что фонтана не будет, зря мы тут как три тополя сидим. Фонтана не будет, потому что воды нет. То-то цена на билеты в парк была снижена. То есть вода есть, но ее мало для самого большого фонтана в Юго-Восточной Азии. Понастроили, понимаешь ли. Водяные катаклизмы определенно нас преследовали.

Забравшийся в отель Кир покидать номер отказался. Нас же с Лесей неожиданно потянуло на еду. В кои веки. На ночь глядя. Мысль о том, что отсутствие еды на ночь приносит организму непоправимую пользу, никого не остановила. Еды хотелось категорически неполезной и отчего-то не тайской. Например, пельменей. Или здоровый кусок пиццы, что ли. В сторону запримеченной еще в обед пиццерии мы с Лесей в ночи двигались не так, чтобы очень бодро, но целенаправленно. Столь же целенаправленно мы с Лесей сплетничали про проведенный день и планы на завтра. И тут за спиной раздалось: «девчонки, вы русские? Я первый раз здесь русских девушек встречаю!» Здраасьте…Стоило забираться за 8 тысяч километров от Москвы, чтобы по ночам знакомиться на улицах с соотечественниками. Халат, топор и герой отсутствовали, пришлось улыбаться. Невежливо быть некультурными русскими на темных улицах Чианг Мая. Еще невежливее быть единственными некультурными русскими.

Соотечественник в нынешних границах того самого отечества оказался и не так, чтобы соотечественником. Кавалер приехал в Чианг Май из Казахстана, учиться в университете. Целенаправленно шествуя за неполезной едой, мы успели выяснить, что кроме русских девушек наш ночной собеседник и Таиланда не видел – из Чианг Мая он почти не выезжал. Упомянутые нами точки маршрута ему ни о чем не говорили, другие темы для разговора быстро закончились. Случайному знакомцу очень хотелось беседовать, нам с Лесей - еды и никаких посторонних мужиков. Желания хлеба или зрелищ фатально не совпали. Пиццерия уже маячила на горизонте, а потому мы вежливо раскланялись – поддерживали реноме вежливых «первых русских девушек» - и пожелали собеседнику удачи.

На самом деле женщин с «ибовпопешилом» лучше не кормить. С едой к ним приходят силы, вместе с силами активизируется упомянутый колющий предмет. Вместо того, чтобы в двенадцатом часу ночи отправиться тихо-мирно спать в отель, нас понесло на ночной рынок. Оправдание нашлось быстро. Укладываться спать в обожратом состоянии нельзя, это знают все блондинки. Мы углубились в выбор ярких шелковых наволочек для моих диванных подушек, потом в рассматривание чего-то еще. За рассматриванием чего-то еще был пропущен нужный поворот на дорогу, ведущую к отелю. Тут у тайцев в очередной раз случилась ночь, тайцы быстренько собрались и исчезли.

Оказаться вдвоем в темноте в незнакомом городе на севере Таиланда, без телефонов и отельной визитки оказалось…..ээээ…..романтично. Леся предложила найти в пустом городе такси. Я предложила отставить панику. Ибовпопешило зашлось в экстазе – заблудиться в ночи даже в самые его смелые планы не входило. Пришлось срочно проводить рекогносцировку местности. В темноте были найдены знакомые по вчерашнему вояжу высотки чужих отелей. Минут через пять мы уже бодро трусили по направлению к своему, на ходу комментируя крайне насыщенный чрезвычайными событиями день. На пятки уже наступало завтра.

Ждем следующей части....

Дождались все-таки.
Спасибо, супер слог, супер фото
Жду, не торопя, следующей порции...

День шестой

Про бумажные зонтики, подлого Иваныча и верных друзей.

Вода камень точит. Прислонившись в процессе закидывания в багажник к пыльному хондиному боку, я решила присоединиться к Лесе. «Надо помыть машину!» - заявили мы хором. Соотношение сил сложилось явно не в пользу единственного мужчины. Спорить с двумя женщинами одновременно, а еще и прямо с утра, вообще вредно для здоровья. Сдавшийся Кир пошел пытать парковщика на предмет мойки. Мойку начали искать на карте. Естественно, коллегиально. Тайцы с редкими вещами справляются в одиночку.

На этот раз ситуацию спасла Чиангмайская квадратная, уж слишком явным ориентиром она была. Карту всего лишь коллегиально повернули несколько раз, рассмотрели образуемый дорогой квадрат с каждой из четырех его сторон, попросили показать на карте место, где мы всей толпой стоим. После всех ритуальных действий мойка на карте нашлась - она оказалась в дальнем углу. Я переметнулась обратно на сторону Кира, быстренько аргументировав собственное предательство дефицитом времени. Машина уносилась прочь от Чианг Мая в Бо Санг, заметно выделяясь из потока красными от пыли боками.

Посещение деревни Бо Санг были Лесиной мечтой. Производимые здесь традиционные тайские зонтики из бумаги считаются одним из символов Чианг Мая. Леся в обязательном порядке желала обзавестись чиангмайским символом в декоративно-прикладных целях. Вслед за Лесей куда-нибудь декоративно приложить зонтик вознамерилась и я.

Нужность очередного «символа», как я давно заметила, прямо пропорциональна расстоянию до Родины. Это дома потом можно долго спорить на тему, кому первому пришла в голову – и главное, зачем!!! - крамольная мысль купить мини-пизанскую башню из раскрашенного гипса или страшненького плюшевого верблюда. Чем дальше от дома – тем верблюд красивее. По большому счету зонтик мне был нужен чуть больше, чем приснопамятной рыбе, как-то так повелось, что башни и верблюдов я домой не привожу. Но зонтики неожиданно оказались симпатичными и очень даже вписывающимися в домашний интерьер, а потому единственный символ в квартиру был куплен с чистой совестью и декоративно-прикладным удовольствием.

Над производством зонтиков в деревне Бо Санг почти 70 лет трудится кооператив "Bo Sang Umbrella Making Cooperative Ltd". Кооператив удачно пристроил в свои руки пару сотен лет процветающий в деревне «зонтичный бизнес». Считается, что производить первые зонты двести лет назад стал один из монахов, проживающих в деревне. Отправляющиеся в дорогу с зонтиками жители деревни стали ходячей рекламой нового товара. Деревня стала популярной, а в деревенскую казну потекли денежки за заказы.
Денежки, надо сказать, текут до сих пор. Предприимчивые тайцы кроме зонтиков из шелка, хлопка или бумаги готовы расписать все, что вы подсунете им под руку – майки, сумки, мобильные телефоны. Но все же традиционным символом считается зонтик из бумаги Са, славящейся своей долговечностью. Зонтики производят прямо на глазах восхищенной публики, а результат труда – разных размеров, расцветок и рисунков – можно купить, предварительно сломав себе голову над выбором размера, расцветки и рисунка.

Кроме зонтов в лавчонках Бо Санга обнаружилось много замечательных вещичек для дома. Я повздыхала над огромным напольным светильником, который безуспешно искала в Москве за вменяемые деньги. Светильник не складывался и в чемодан не лез, чем сильно портил настроение. Кир обзавелся забавной панамой и теперь гордо именовал себя «тру фотограф». Леся сфотографировала всех в живописных кустах на фоне ярких зонтиков. Программа посещения Бо Санга была перевыполнена, можно было двигаться дальше.

Одна из самых известных северных достопримечательностей – Ват Пратат Дой Сутеп. По статусу ват Дой Сутеп – это чиангмайский храм Изумрудного Будды. Было бы странным, если бы вторая столица не имела в рукаве козырного туза в виде храма, достойного соперничать со столичным в убранстве и религиозной значимости. Ват Пратат Дой Сут находится на территории парка Дой Сутеп-Дой Пуй.

Территория порядка 260 кв. км, окружающая самые высокие вершины – гору Сутеп и гору Пуй – имеет статус национального парка. Это означает, что за въезд придется раскошелиться. Для иностранцев категории «взрослый» официальное проникновение на территорию парка обходится в 200 бат, за четырехколесного друга надо заплатить отдельно.

Кроме гор и храмового комплекса, на карте парка было отмечено большое количество водопадов. Отправившийся платить Кир решил заодно поинтересоваться у рейнджера, есть ли в водопаде вода. Тайские проблемы с водой в засушливый сезон мы уже успели ощутить на собственной шкуре. «Мало..» - меланхолично ответил страж шлагбаума, но денежку взял и ехать к водопаду не отсоветовал. Узнавать, сколько в граммах значит тайское «мало», пришлось самостоятельно.

Водопад Монтатан (Monthathan fall), согласно описанию, имеет девять ярусов и падает с высокой скалы. Чтобы рассмотреть все девять, на вершину проложены прогулочные тропы. Мы еще некоторое время порассуждали, стоит ли терять время на покорение горы, и тут увидели ЕГО. В общем, если в водопаде нет воды, то ее никто не выпил. Просто кто-то явился смотреть на водопад в самое неподобающее для этого время. Тут уж либо есть вода и туристы, либо нет воды и туристов. Поразмыслив, мы с Лесей все же сочли отсутствие воды поводом не тратить драгоценное время на поиски водопадов и со спокойной душой повычеркивали все оставшиеся из списка.

Дорога вела в гору Doi Suthep – к одному из наиболее важных религиозных мест в Таиланде. Как и с каждым уважающим себя святым местом, с храмовым комплексом на горе Дой Сутеп связана волшебная история.

Жил-был цейлонский монах по имени Шумана (или Sumanathera). Видимо на острове Цейлон монаху было скучновато, а потому отправился он распространять буддизм, и даже территорию себе под это дело отвел – аккурат между королевствами Sukhothai и Srisajjanalai. Монах отличался тем, что ему часто случались видения. Традиционная северная горная культура, цветущая маковым цветом, надо думать, необычайно этому способствовала. Однажды во сне монах увидел божество. Божество приказало ему идти в древний город Pang Cha, найти среди руин место, где когда-то стояла пагода, раскопать там яму, в яме найти урну. В урне обнаружатся мощи Будды, которые следует хранить почтенно и в надлежащем виде.

Сначала монах принёс находку в Srisajjanalai. Король – кто бы сомневался! – тоже сразу признал в находке часть Будды. Ради такого дела как водится быстренько соорудили храм. Когда восхищенный король распростерся в новопостроенном храме перед священной находкой, случилось очередное чудо - урна с мощами стала освещать храм божественным светом.

Новость о неприлично часто творящихся в Srisajjanalai чудесах быстро разнеслась по соседям. Сукотайский король решил, что он ничуть не хуже и тоже имеет право на божественный свет. Но самому ездить и смотреть – не царское дело. Король призвал монаха вместе с мощами к себе во дворец и стал готовиться к знаменательному событию. И придворных построил, и церемонию встречи организовал. Но тут то ли традиционная горная культура в не сработала, то ли производные той культуры короли-соседи употребляли разные, но божественного света сукотайский король не увидел.

Сказать, что король был разочарован – ничего не сказать. Уж они-то всем королевством подготовились, ямы на дорогах асфальтом заделали, деревни неприглядные заборами высокими закрыли, крестьян отмыли от маковой пыльцы и усадили вдоль дорог торговать румяными яблоками. А тут такой пердимонокль. Признавать находку за часть Будды сукотайский король при таком раскладе не захотел, храм строить тоже отказался, а урну с чем-то непонятным велел монаху забрать себе.

В 1367 году очередному королю Ланнатай захотелось придать веса буддизму в своём королевстве и срочно обзавестись подобающей святыней. Он послал делегацию в Сукотай, чтобы пригласить сведущего в этом деле монаха к себе в Чианг Май. Монах явился с реликвией. Реликвия успела покрыться пылью и расколоться на две части. Новый ват для реликвии требовался незамедлительно. Лучше всех, как известно, с проблемой выбора места в Таиланде всегда справлялись слоны. В джунглях удачно нашелся белый слон – еще одно божественное предзнаменование, реликвию закрепили слону на спине и отправили его искать надлежащее для святыни такого уровня место.

Памятуя, что слоны – юркие животные, ловко сливающиеся с зеленой листвой, на сей раз король дело на самотек не пустил и двинулся с придворными следом, на всякий случай прикрываясь веточками. Чтобы чудо не спугнуть. Вот так дружно – слон и зеленый лес из придворных – путешественники добрались до горы Дой Сутеп. Слон забрался на вершину, потоптался там, протрубил три раза и встал на колени. Учитывая, что высота горы – более 1600 метров над уровнем моря, а ничего мало-мальски похожего на дорогу в те времена еще и не было, придворные, надо полагать, сделали то же самое.

Дальше легенда повествует о том, что король и придворные очень радовались найденному месту, а слон умер. Меня терзают смутные сомнения по обоим пунктам – действительно ли так радовались придворные, тащившиеся в гору по джунглям за слоном от самого Чианг Мая, и своей ли смертью после этого умер слон. По приказу короля на вершине горы вырыли яму, с почестями опустили туда святыню, а над этим местом построили Ват Пратат Дой Сутеп (Wat Phrathat Doi Suthep)

Дорогу к храму начали строить только в 1934 году, до этого считалось, что преодолеть путь длиной в пять часов под силу только посвященным. Организатором мероприятия стал монах Круба Шривичай. Когда стало известно про строительство дороги к святыне, в Чианг Май стали стекаться волонтеры со всего королевства. Даже мужчины из горных племен забросили свои традиционные горные культуры и явились на строительство. В итоге волонтеров оказалось слишком много, а отказать им в приобщении к святому делу было грешно. Поэтому монах потребовал, чтобы народ образовал групповуху по территориальному признаку и выдал каждой деревне для строительства не более 15 футов дороги. Ударными темпами дорогу достроили к концу апреля 1935 года.

Подняться к вату можно по лестнице из более чем 300 ступеней, так делают все паломники. Еще пешком в гору поднимаются местные студенты. Чианг Май – университетский центр Таиланда, студентов здесь много. Среди студентов бытует поверье, что если ночью подняться на гору пешком, экзамены будут сданы успешно. Любовь к халяве, как выяснилось, не зависит ни от национальной, ни от религиозной принадлежности.

Для туристов построен фуникулер. Рассудив, что свои лестницы к храмам мы уже прошли, а ноги не казенные, мы со спокойной совестью доехали до вершины как туристы. На самой лестнице постоянно толпятся одетые в национальные костюмы детишки с родителями. Если детишки на внутренней террасе вата танцуют или играют на национальных инструментах, то их «лестничные» коллеги просто смотрят на туристов жалостливыми глазами. Все желающие за скромную плату могут запечатлеть себя на фоне жалостливых глаз и нарядных костюмов.

Внутренний двор вата – самая узнаваемая достопримечательность Чианг Мая. Посреди мраморного плиточного внутреннего двора стоит покрытая листовым золотом чеди, по четырем её сторонам – золотые церемониальные зонтики, символы королевских регалий, по периметру вокруг чеди – многочисленные статуи Будды. К нашему приезду молодцы-тайцы решили подготовиться, провести реставрацию. Но не успели, пришлось нам фотографировать чеди и ват в лесах, замотанные в неэстетичную серую пленку. Найти ракурс, с которого безобразие не лезло бы в кадр, оказалось занятием практически безнадежным.

В путеводителях написано, что с внутренней терассы вата открывается прекрасный вид на долину и Чианг Май. Только вот путеводители забывают добавить, что ради видов в северный Таиланд надо приезжать зимой. Летняя жара за сорок превращает прекрасные виды в неудобоваримое мутное марево.





В очередной раз убедившись, что за пейзажами на север однозначно придется возвращаться, мы вспомнили, что мы все же не туристы, а вольные странники, и полезли с горы по лестнице. Выглядеть не туристами и высокомерно поглядывать на пользующих фуникулер, следуя по лестнице вниз, было намного сподручнее.
Внизу как-то сами собой развенчались сразу два мифа. Первый – об аскетизме буддийских монахов и полном неприятии ими мирских пагубных привычек. Спустившиеся с лестницы монахи посчитали приобщение к святости законченным и дружно закурили. То, как некоторые из них держали сигареты, наводило на мысли о том, что список мирского-отрицаемого на самом деле гораздо короче, и не только сигареты в нем не числятся.



Второй миф казался любимого бабушками объяснения, почему клубника с огорода кислая. Бабушки говорят - потому, что у нас солнца мало. Тайской клубнике, которой славились здешние места, тоже категорически не хватало солнца. Оказывается, нечего на солнце пенять, клубника просто бывает двух сортов – «клубника сладкая» и «клубника кислая».

Недалеко от вата Дой Сутеп расположен дворец Phu Ping - действующая зимняя резиденция королевского семейства. Зимой, когда король пребывает во дворце, территория для посетителей закрыта, а в остальное время в прилегающие сады пускают всех прилично одетых желающих. Мы с Лесей в доказательство приличной одетости попытались было замотаться поверх шорт в парео, но были отловлены на входе серьезными барышнями в армейской форме. За 10 бат барышни замотали нас в юбки до земли, а Киру вручили безразмерные штаны. Обернутые вокруг себя по два раза плотной тканью, мы с Лесей передвигались как японские гейши – мелкими шажками, с надлежащим месту почтением и смирением. Пришлось взять электрокар.

Никакого особо впечатления дворец не произвел. Главная его ценность – здесь время от времени живет король – является ценностью только для тайцев. Но если время есть – отчего бы не покататься на электрокаре по местам королевской славы.











Недалеко от дворца расположена деревня племени кхмонгов - Doi Pui Tribal Village. Говорят, в деревне до сих пор есть действующая опиумная курильня. В надежде увидеть что-нибудь аутентичное мы доехали до деревушки по отличнейшему асфальту, разглядели со склона среди банановых листьев спутниковые тарелки и реклему Coca-cola и выходить из машины не стали. Подлая цивилизация отказывается стоять на месте вопреки всем желаниям туристов лицезреть убогие лачуги с крышами из тростника.

Солнце уже сравнялось с макушками гор, очередной день заканчивался. Можно было стартовать в сторону ночлега. Ранний приезд обещал приятные вечерние посиделки с употреблением. Полностью отбрехаться от Лесиных вилл мне не удалось. Вилла на вечер была забронирована по какой-то крайнесуперспеццене и выглядела на фото впечатляюще. Одно «но»: схемы проезда на сайте не было, только адрес. Адрес нас вполне устраивал – ресорт удачно располагался в паре километров от дороги в нужную нам точку, собственно ничего другого рядом и не располагалось. В Москве мы еще не знали о подлянах Иваныча а потому блондинисто полагали, что он нас обязательно приведет на место – не по названию, так по адресу точно.

Расплата за излишнюю надежду на технику подкралась одновременно с сумерками. Названия свежепостроенного в живописных полях комплекса вилл Иваныч не знал. Или принципиально отказывался сообщить, кто теперь его разберет. Мужчины бывают крайне принципиальными, когда не надо. Но гораздо хуже мужской принципиальности было то, что нужного адреса Иваныч не знал тоже. Искомый пункт назывался Хуайсао, такое воспитанный Иваныч вслух произносить не собирался и искренне полагал, что хорошее дело таким словом не назовут. Леся откопала в Иванычевых недрах нечто похожее на «The Spa Resort», и мы дружно двинули в ту сторону. О чем мы тогда думали, одному Будде известно.

Конец цивилизации и темнота собирались наступить одномоментно. Иваныч с завидным упорством перепрокладывал маршрут и делал вид, что знает, куда мы едем. В том, что мы едем категорически не туда, сомнений не было только у принципиального Иваныча. Мазохистские попытки найти виллу там, где её нет, прекратила дорога. Дабы быть точным, дорога прекратилась сама. Я заявила, что люди в здравом уме в таких местах – без дорог и на развороченных скалах – виллы не строят. И даже в нездравом уме не строят. И вообще надо теперь как-то отсюда задом выезжать, интимно прижавшись боком к скале и не пытаясь свалиться в обрыв в забрезживших сумерках. Леся с Киром, любители все доводить до конца, прогулялись пару сотен метров вперед. Опытным путем выяснилось, что следующую пару сотен метров не осилил бы даже трактор. Иваныч настаивал, что отель случится через 500 метров, если мы соизволим усадить наконец свои задницы в машину и перестанем обзывать его, Иваныча, неприличными словами.

Вернувшийся в машину Кир переключился с Иваныча на нас. Отношение Кира к неизвестным виллам и желающим их заполучить выражалось словами, пока еще отдаленно напоминающими нехорошие. Леся размышляла, кто в Москве в данный момент сидит рядом с компом и в состоянии открыть отельную страничку. Я без особой цели и смысла ехала в противоположном направлении. Иваныч обижался. Все были при деле. Дело ни на метр не приближало к нужному результату. Темнело.

В результате недолгого, но крайне эмоционального голосования в студии в качестве спасительной была выбрана опция «звонок другу». Обалдевший от наших требований немедленно найти нам виллу, а заодно и нас самих где-то на севере Тая приятель Кира в далекой Москве старался выведать хоть какие-то ориентиры. Мы усиленно пытались описать окружающие поля. Иваныч демонстративно не сообщал ни наших координат, ни названий ближайших деревень. Схема проезда на сайте так и не нашлась, но хотя бы выяснилось, что в подтверждении бронирования от хотельера указан правильный контактный номер.

«Do you speak English?» - домогался Кир до неведомой тайской барышни в неведомой тайской глуши. «Yes!»- звонко ответила барышня. «Подскажите, как до вас проехать?» - воззвал к помощи Кир. За окном скоропостижно темнело и вообще очень хотелось есть. «Я не говорю по-английски!» - все так же звонко сообщила барышня. «Тогда позовите кого-нибудь, кто говорит по-английски!» - пока еще не сильно озверел Кир. В трубке повисла пауза.

«Yes!» - наконец отозвалась трубка. «Как к вам проехать?» - повторно озвучил Кир. «Я не говорю по-английски!» - сообщила трубка. С Киром продолжала занимательную беседу все та же барышня. «Кто-нибудь рядом говорит??» - начал терять терпение Кир. «Я говорю!» - обиделась барышня и отключилась. «Эти тайцы такие тайцы!!!» - обматерил собеседницу Кир. Судя по тому, как он при этом посмотрел на нас с Лесей, к нам это тоже относилось. Повторная беседа почти дословно повторила первую. Кир дошел до нужных кондиций. Я доехала до заправки. Леся изо всех сил пыталась понять, про какие рисовые поля эсэмэсит московский приятель, усиленно изучающий Google maps.

Кир взял листочек с адресом и пошел на заправку пытать им аборигенов. Рисовые поля, согласно присланной смс, должны были находиться на севере, через них надлежало проехать. Вернулся Кир. Рисовые поля, по уточняющей смс, переместились на северо-восток, им в помощь была прислана слоноферма. Перед нами был хайвэй, деревня и заправка. Полей не было, слонофермой не пахло ни буквально, ни фигурально, а север плохо просматривался в темноте. «Езжай вперед и за ватом поворачивай в узкий переулок!» - скомандовал Кир.

За узким переулком обнаружился еще один, а на выезде из него – о Будда! – прибитый к столбу заламинированный листочек бумаги с надписью «The Spa Resort» и робкой стрелочкой от руки. Я прибавила газу, коллектив повеселел и на сей раз «какие тайцы эти тайцы» обсудил с умилением.
Дорога привела в деревню. Слева виднелся перекрытый мост, ведущий к очередному херовату, вперед уходила узкая деревенская дорожка. Листочков на столбах не наблюдалось, жалеющих ответить на наши вопросы тоже. Пришлось развернуться и двинуть в обратном направлении, усиленно вглядываясь темноту в поисках пропущенного (вероятно) листочка с очередной стрелочкой. Ситуацию спас комрад нетайской наружности, рассекавший в потемках на велосипеде. Товарищ уверенно махнул рукой в том направлении, откуда мы пытались вернуться. Через десять минут мы въезжали в ворота «The Spa Resort». В первый раз мы не доехали до них сотню метров.

«The Spa Resort» оказался частью комплекса вилл, построенных на продажу. Некоторые из них уже были проданы, некоторые сданы, а еще не пристроенные инвестор приспособил под «отельные» нужды. Жилой комплекс был ориентирован на иностранных покупателей. Нашлась причина, по которой фаранги на подступах к цели стали в эдакой глуши попадаться подозрительно часто. За разбором информационных буклетов и обсуждением, что мы бы наверное тоже что-нибудь эдакое с удовольствием прикупили, обнаружилось, что «The Spa Resort» - очередной отель «с философией». Местным обитателям предлагались регулярные занятия йогой и пилатес в живописных местах и категорически полезная пища. Категорически полезной пищей обитатели должны были ежедневно наносить себе непоправимую пользу.

В ресторане, перед входом в который местное население старательно разувалось, мы с Лесей с легкой грустью рассматривали соседа, с наслаждением потягивающего сок из шпината. Через несколько столиков от нас налегали на морковку. В меню была еда для вегитарианцев, для веганов, для сыроедов. То есть еды в меню, с точки зрения трех голодных русских, не было вообще. Кир, посчитавший, что фраза «one Singha, please» на фоне шпината с морковкой будет выглядеть и вовсе не комильфо, грустил больше нас с Лесей.

Чтение меню превратилось в крайне увлекательное мероприятие – требовалось найти в нем что-то не сырое, желательно сытное и не впасть при этом в неприличный диссонанс с окружающей действительностью. В итоге я откопала в меню лосося с овощами, Леся – бурито и тазик салата, а Кир нашел курицу и мужественно произнес официантке «one Singha, please». Лосось оказался фантастически вкусным. Через час вид потребляемого соседями капустного сока вызывал у нас умиление, босым ногам определенно нравились гладкие деревянные половицы, лениво отдававшие дневное тепло, а само место выглядело потрясающе и до того, как принесли еду.

Вернувшийся в дом Кир заявил, что с него хватит приключений на сегодня, и отправился спать. Женская часть коллектива, которой приключений много никогда не бывает, прихватила бутылку мартини, ноутбук и отправилась на террасу обозревать окрестности. Наша вилла была в последнем ряду. Несколько доз мартини спустя Леся разглядела недалеко от виллы лес. Я любовалась огромным желтым диском луны. Звук угукалки после городского отеля Чианг Мая необычайно радовал.

Утром Леся нашла под окнами вместо ночного леса пару теннисных кортов. Я обнаружила на флэшке фотоаппарата с десяток двоящихся лун. Все приметы сходились на том, что вечер удался.

А еще в Таиланде почему-то помидоры не краснодарские, а тепличные

ЗЫ. Дождались-таки продолжения!!!

Мы терпеливые, мы ждем... А вообще, есть примета, что до Нового года нужно закончить все начатое, может это и к отчетам относится.....

Спасибо, за очередную дозу вашего рассказа

Ой, как вовремя то! А то ить собираюсь, изучаю матчасть. И немножко боюсь, как всегда боюсь новой для себя страны.

Супер! Читаю и перечитываю! Спасибо, порадовали. Терпеливо ждем дальнейшего продолжения!

День седьмой

Про бассейновый шовинизм и водные катаклизмы.

Я проснулась от звука льющейся воды. Мысль о дожде в засушливый сезон недопроснувшийся мозг сразу отмел. Пришлось высунуть нос из-за занавески. Лесин вопрос «ты встала?» застал меня в размышлениях, как уговорить поливающего газоны тайца полить заодно нашу машину. Самым простым способом было объявиться на крыльце с купюрой в кулачке, но мысль о мытье машины посреди старательно выложенных камнем дорожек казалась крамольной.

На громадной террасе Леся рассматривала теннисные корты и обвиняла во всем луну. Я скосила глаз на почти пустую бутылку из-под мартини и тоже обвинила луну. Проспавший луну Кир заинтересовался бутылкой следом за мной. «Долго вы ее еще пить собираетесь?» - спросил он. Бутылка прилетела с нами из московского дьюти фри. «Мы ж не пьянства ради!» - почти обиделись мы с Лесей. Все вместе мы порассуждали о том, насколько неприлично мыть машину на дорожках, пришли к выводу, что все же неприлично и побросали вещи в багажник. Нам предстояла живописная дорога в Пай.

Кто-то не очень ленивый насчитал на дороге Чианг Май – Пай 762 поворота. Временами складывалось ощущение, что дорога состоит только из них и черных тормозных полос, разорванных постоянно срабатывавшими ABS. Иваныч ошалел окончательно. С точки зрения Иваныча, наша машина сошла с ума и ездила туда-обратно по одному и тому же месту. Сходить с ума вместе с машиной Иваныч отказался, а потому теперь на экране навигатора мы упорно двигались где-то рядом с дорогой, то ближе, то дальше к ней, но ни в коем случае не по самой дороге. Объяснить Иванычу, что в горах стоит оперативно делать поправки на изменяющуюся высоту дорожных серпантинов, мы были не в состоянии. Выключать Иваныча не стали, пусть себе парень развлекается. Дорога все равно была одна.

Надпись «coffee» на щите заставила вспомнить, что завтрак мы проигнорировали. Свежесваренный кофе в кафешке у дороги сделал бы честь многим московским кофейням. К нему почему-то приносили зеленый чай в таре, называемой у русских рюмка. Мы уминали вкуснейший рис за сущие копейки и рассуждали о том, какой же кайф для путешественника безграничная свобода. Хочешь – халву ешь, хочешь – пряники. Весь мир твой, стоит протянуть руку.

Недалеко от Пая находятся горячие источники Понг Дуад (Pong Duad Hot Spring). Температура воды под землёй достигает двухсот градусов, просто сущее безобразие. К поверхности безобразие уменьшается вдвое, до сотни, что тоже звучит солидно. В сезон дождей гейзер бьет вверх на четыре метра, нам пришлось поверить на слово. Утешились мыслью, что когда гейзер бьет на четыре метра, он наверное и воняет сильнее. Таблички вокруг гейзера запрещают совать в него руки и варить яйца. Злые люди.







До гейзера и бассейнов через лес проложены окультуренные дорожки, но кто же с ибовпопешилом ходит по окультуренным дорожкам? Ибовпопешило заставило слезть с культурной тропы и ломиться через бамбук до попахивающего ручья. От сероводородной воды пар здесь почти не шел, так что руку мы в нее всё же засунули. Ну пусть не руку, палец. Что значит нельзя, если очень хочется?

Конечной целью прогулки должно было стать купание в минеральном бассейне. Кир залезть в бассейн не стремился, зато мы с Лесей еще как стремились. Если женщине что-то взбрело в голову, лучше не сопротивляться. Особенно если это взбрело в голову двум женщинам одновременно, а тебе с ними еще две недели вместе ездить. Мудрый Кир забрал из машины ноутбук и устроился с ним в тени. Женщины отправились покорять минеральные водоемы.



Если бы на этот раз с водой все сложилось, мы бы удивились. Но мы не удивились, глупо удивляться закономерностям. Для купания в горячей минеральной воде организованы два бассейна, к ним по затейливой системе труб и бочек из источников поступает вода. По дороге вода успевает охлаждаться с температуры «черт, горячо как!» до температуры «ух ты, горяченькая какая!». Бассейнов предусмотрено два – мужской и женский. Естественно, вода была только в одном, и конечно же, по теории великой подлянки, в мужском.

Мы с Лесей эмоционально высказались про мужской шовинизм. Подумали, сформулировали образнее и высказались еще раз. Кир ехидненько предложил нам два варианта на выбор: поплавать в женском бассейне без воды или поплавать в мужском бассейне с водой. Реализация нами плана Б вызывала у Кира неподдельный интерес - в мужском бассейне уже с полчаса плескалась куча тайских подростков. Всем своим видом тайские подростки демонстрировали полное нежелание освобождать занятые рубежи в обозримом будущем. Мы с Лесей нетерпеливо били копытом на бортике купальни. Тайские подростки с интересом пялились на нас из воды. Кир хихикал.

Русские женщины взмахом ресниц останавливают коня и тушат избу. Но полный тайскими подростками бассейн неожиданно стал препятствием. «Ну идите уже, идите, вы же так хотели искупаться!» - подначивал Кир. Мы с Лесей гипнотизировали тайских подростков взглядами. Тайские подростки ржали и продолжали пялиться. Пришлось временно оставить врага на позициях и отправиться в маленькие купальни. Вода в них была, а вот сауна не работала. Мы не удивились еще раз и залезли в горячую минералку. Никаких особых ощущений от минералки не было, а вот вылезать из воды было просто замечательно – нагретый солнцем воздух после горячей ванны необычайно охлаждал.

За время нашего отсутствия враг не отступил, но ряды его значительно поредели. «Ну и сами виноваты!» - согласились мы друг с другом и залезли в бассейн. Вода в нем была значительно горячее, чем в купальнях. «С ума сошли, в такую жару в кипяток лезть!» - проворчал Кир. Отбившаяся от стаи тайская мелочь попыталась пару раз эффектно прыгнуть в бассейн бомбочкой. Мы с Лесей были непоколебимы. Наши с Лесей взгляды на всех языках мира говорили «брысь!» Для закрепления эффекта мы проплыли туда-обратно и уселись на ступеньки. Мелочь ретировалась, а мы с видом победителей вылезли из бассейна на солнце. Мерзнуть.

Сил после горячих ванн прибавилось. Туч на небе прибавилось тоже. Пока мы рассуждали о том, что по таким дорогам только дождя не хватало, кто-то наверху подслушал наши разговоры и проковырял в облаках дырку. Лесе оставалось только упомянуть вслух главную тайскую мать, сбавить скорость и посильнее вцепиться в руль. ABS напоминала о себе на каждом повороте. Мы повторяли «ну ни фига себе!», Леся периодически вспомнила про других тайских родственников тайской матери.

Все было хорошо, пока мы не догнали грузовик. На машинку размером с нашу Газель были нагружены упаковки с пластиковыми бутылками. Угрожающе нависающая над всеми бортами конструкция метра три в высоту была легкомысленно перетянута шнурочками в нескольких местах. Шаг шнурочка приходился далеко не на каждую упаковку, с каждым поворотом некоторые бутылки демонстрировали всё более явное желание свалиться за борт. При мысли, что тонкий шнур в один прекрасный момент на самом крутом подъеме может не выдержать и всё это великолепие рухнет на нас, незатыкающаяся ABS казалась детским лепетом.

Впереди не было ни одного ровного участка. Конец это уже поворота или начало следующего, разобраться было невозможно. С одной стороны была скала, с другой обрыв, сверху ливень, впереди - собирающиеся вывалиться на очередном повороте штабеля бутылок. Едущий перед нами грузовик упорно включал левый поворотник. На тайском языке в условиях левостороннего движения это означало, что обгонять его категорически нельзя.

Мы так и не выяснили, предусмотрено это тайскими правилами или просто результат сложившийся практики, но подобные сигналы едущим сзади в горах подают все. Увидел впереди препятствие или встречную машину – подай сигнал об опасности едущему сзади левым поворотником. Видишь, что дорога впереди свободна – сообщи, включив правый. О видимых опасностях в виде ремонтных работ или аварийного авто сообщают даже на скоростных трассах. Да, кстати, мигание дальним светом означает не «проезжай», а «осторожно, я еду».

Груженый монстр плюхал со скоростью меньше тридцати и продолжал пугать бутылочным апокалипсисом. Наконец грузовик просигналил правым. Леся слегка добавила газа и пошла на обгон. Маневр был почти завершен, как на мокрой дороге, круто забирающей в гору, морду машины стало заносить прямиком в грузовичок, а задницу – в сторону обрыва. Леська проявила себя как полная неблондинка – мертвой хваткой вцепившись в руль машины, которая еще не стала неуправляемой, она сумела вернуть взбесившуюся технику на дорогу прямо перед очередным поворотом. Водитель грузовика тоже среагировал молниеносно, прижавшись к скале. Испугались мы, когда уже все закончилось. Одно неловкое движение или неверная Леськина реакция – и страховка нам могла уже не понадобиться. Дружно сообщив Лесе, что она молодчина, мы сделали соответствующие выводы и оставшиеся километры до Пая решили ехать со скоростью грузовичка, но тут дождь слава богу закончился.

В Пае нас встречало солнце и бутик-отель The Quarter. Разумные тайцы без дополнительных просьб заселили нас в соседние домики, связанные общей лестницей.









В ожидании багажа мы с Лесей принялись обследовать номера. В дУше обнаружилась огромная деревянная бочка и ковшик с чеканкой. Ответ на вопрос «а зачем?» нашелся скоро – при повороте крана трУбы говорили «пффффффф» и показывали неприличную фигу. Фига после всех водных катаклизмов позабавила, бочка озадачила. Если в сорокоградусную жару хранить воду в деревянной бочке, закрытой деревянной крышкой, вода не станет пахнуть ландышами. Она и не пахла. Пахла старой мокрой бочкой. Помыв руки, чем бог послал, мы отправились гулять.

«Вода будет через полчаса!» - бодро отрапортовали тайцы на ресепшн. Умудренный опытом Кир хмыкнул и сообщил нам с Лесей: «В переводе это означает – воды не ждите!» Мы с Лесей тоже уже успели умудриться опытом, а потому в ответ на фразу «вот вы из города вернетесь – вода уже будет» хмыкнули хором и ушли бродить по Паю.