День второй. 17 октября.
После раннего подъема идем осваивать третью страшилку – континентальный завтрак в двухзвездочном отеле. Заодно рассматриваем публику. Вот и наши ночные знакомые – девицы, пришедшие на завтрак все как одна в белых носочках, явно обсуждают трех теток, которые пытались помешать им наслаждаться жизнью. На завтрак бог послал: колбаса-ветчина-сыр на тарелочке – естественно порционные, но мы вполне наедались, апельсиновый сок – живой, а не разведенный концентрат, и вполне даже вкусный, мюсли, молоко, тосты, масло и джемы – куда без них – и на удивление пристойный сваренный кофе.
На улице ярко светит солнце, и даже в тонкой ветровке совсем не холодно. Мы неспешно бредем к Кенсингтонским садам, и я воплощаю свою несбывшуюся по причине погоды в Москве мечту – пинаю желтые платановые листья))
В Кенсингтонских садах нас встречают милые обнимающиеся мишки…
…и мой любимый остролист, ягоды которого с нашего последнего приезда успели покраснеть и теперь намекают на то, что Рождество все же случится, и не так уж нескоро)
По практически пустым аллеям – еще достаточно рано – доходим до Кенсингтонского дворца, в котором жила Диана. Из-за нее дворец и популярен, но вместо ее апартаментов показывают несколько дворцовых комнат.
У Кенсингтонского дворца меня атакует белка – увидев в руках пакет с орехами, взлетает по джинсам, залезает в пакет мордочкой, а потом усаживается на плечо. Мои папарацци не успевают отреагировать, и фото с белкой на плече не удается.
Перед Кенсингтоном – взлетная площадка для вертолетов. Говорят, здесь частенько можно видеть членов королевской семьи, но нам лицезреть принца Чарльза, делающего народу ручкой, не удалось. Кого приготовились встречать выстроившиеся практически «свиньей» гуси – тоже осталось загадкой))
О принцессе Диане трудно забыть не только в Кенсингтонском саду, но и в окрестностях – детская площадка имени Дианы, аллея Дианы, «Пиццерия принцессы Дианы», «Прогулка в честь принцессы Дианы»…Перед мостом через Serpentine, разделяющем Кенсингтонские сады и Гайд-парк, рассматриваем Фонтан Дианы – странное сооружение в виде уложенного по окружности открытого желоба, по которому течет вода. Глубокий символизм нам не открылся, да и фотографировать было бессмысленно – воды не видно, а все остальное выглядит как минимум странно.
Через мост перебираемся в Гайд-парк. Солнышко, зеленая трава, блеск воды в озере Serpentine – все просто дышит умиротворением.
Между тем история у парка зловещая – в этом самом озере утопилась беременная жена поэта Шелли, когда тот от нее ушел. А неподалеку, где сейчас триумфальная Мраморная арка, так и вовсе была Тайбернская виселица, главное место казни в Лондоне до конца 18 века, где отправили на тот свет около 50 000 человек.
Мраморную арку построил Нэш, и стоять она должна была перед Букингемским дворцом, но оказалась на месте виселицы. Когда-то Карл Маркс и толпа в 150 тысяч человек протестовали здесь против отмены выходного дня. Но пока Маркс размышлял, не начало ли это английской революции, появились полицейские и зарубили хорошее дело на корню. Позже в Гайд-парке был создан Уголок ораторов, где мог высказаться любой: правительство мудро решило, что разрешить ругать власть официально и под контролем той самой власти – лучший способ свести ругань к банальному базару.
Через Грин-парк направляемся к Букингемскому дворцу. Грин-парк не подводит – та же изумрудная еще зелень, через которую просвечивает серый бетон Пиккадилли, и потрясающие – исключительно лондонские – облака на столь же потрясающе голубом небе.
Перед Букингемском дворцом туристов мало, – сравните свои летние ощущения от толпы - но и смены караула нет, хотя написано, что церемония с августа по март зависит от погоды. Погода не подвела, а вот караул подкачал))
В качестве утешительного приза нам достается выезд гвардейцев «красного» полка.
Напротив Сент-Джеймского парка расположен Сент-Джеймский дворец, в котором жили английские монархи до переезда в Букингемский дворец, и ряд дворцов поменьше – Ланкастер-хаус, Кларенс-хаус и Мальборо-хаус, но подобраться к ним нам так и не удалось – черные кованые решетки надежно защищают частную собственность.
Следующий пункт программы – Сент-Джеймский парк. Затея с покормом белок неожиданно терпит фиаско – обожравшиеся животные не реагируют ни на мое цоканье, ни на Ксенино «бела-бела-бела»)) Обидевшись на несговорчивую фауну, идем воплощать мою идею-фикс: искать монумент собаке на Ватерлоо-плейс. Поясню – еще перед АШУ я вычитала в путеводителе, что рядом с колонной герцога Йоркского на вершине есть самый скромный в округе монумент – надгробный памятник с немецкой надписью «Верному другу» увековечивает память любимой овчарки немецкого посла в Лондоне, погибшей в 1934 года от удара током. С тех пор «памятник собаке» стал для меня символом свободного и неспешного изучения Лондона, и я заявила своим попутчицам, что вся наша поездка отныне называется «Имени памятника собаке» - то есть подразумевает постоянное отклонение в сторону от основного курса с целью поинтересоваться, что там за такая смешная маленькая штучка. Эх, хорошо путешествовать с единомышленниками)))
На Ватерлоо-плейс обнаруживается памятник гвардейцам, сражавшимся в Крымской войне – уж очень похожих на Емельяна Пугачева, - колонна герцога Йоркского, и - никакого монумента собаке. Дело принципа - «монумент» находим совместными усилиями: небольшая дощечка с крышей домиком, под стеклом тот самый текст. Да уж, действительно символ неспешного изучения Лондона)))
Через Хорс-Гардс выходим на Уайтхолл. Туристы толпятся рядом с конным караулом…
…и на Даунинг-стрит,10, но разглядеть здесь что-то после того, как Тэтчер в страхе перед террористами перегородила Даунинг-стрит решеткой, практически ничего невозможно. Коричневый домик вдалеке – и есть резиденция британского премьера.
По Уайтхоллу доходим до Парламентской площади. Голубое небо и облака - Лондон проявляет удивительное постоянство в желании баловать нас погодой.
Мы идем в Вестминстерское аббатство, в которое не попали во время АШУ – решили, что отведенные нам 35-40 минут нас все равно не спасут. «Да и нечего там особо делать» - по секрету сообщает Баранов. Мораль: не всё то золото, что блестит, и не всё то правда, что сообщает вам гид, какие бы побудительные мотивы им не двигали. В аббатстве мы провели два с лишним часа. Рассмотрели могилы политических деятелей, самый известный из которых – Уильям Гладстон, прославившийся не только на политическом поприще, но и тем, что приводил домой уличных проституток, знакомил их с миссис Гладстон, кормил, а со следующего дня начинал искать им работу. В аббатстве похоронены Генрих VIII, Елизавета I, напротив нее – казненная Елизаветой Мария Стюарт, тут же кровожадная Мария I Тюдор. В зале поэтов – сплошь знаменитые имена: Байрон, Теннисон, Бернс, Томас Харди, Диккенс, Джейн Остин, Киплинг…Под статеуй Шекспира – могила игравшего Гамлета Лоуренса Оливье. Поэт Бен Джонсон был беден и не смог купить себе место в аббатстве, но ему так хотелось тут лежать, что пришлось похоронить Джонсона стоя.
Выходим в садик, в котором кроме нас – никого.
Время пролетает совершенно незаметно…
Кстати, передающаяся туристами история, что выход из аббатства можно использовать как вход, не выдерживает никакой критики. У достаточно узкого входа из ограды аббатства – два охранника, а автоматические двери расположенного у выхода магазинчика, выйдя из которых теоретически можно миновать охранников, на выход как раз и не работают – видимо, слишком много было «умников»)))
Выходим из аббатства и идем узнавать, как попасть в Парламент – уж очень хочется посмотреть на историческое реалити-шоу)) Идем узнать, как попасть…и неожиданно сами для себя попадаем. То есть нас спрашивают – «вы хотите на дебаты»? «Ага» - не совсем понимая происходящее, соглашаемся мы. Ну так и «please» - нам клеят на грудь этикеточку, объясняющую в первую очередь нам самим, что мы «visitor»)) Корректный английский обыск, десятиминутное ожидание на мягкой скамеечке внутри парламента – и нас ведут в палату Общин.
Желающие пройти на заседание должны сдать все вещи и письменно пообещать, что не будет аплодировать парламентариям и читать книги во время заседания, а еще – о ужас! – рассматривать членов парламента в бинокль. Зачем их рассматривать в бинокль, история умалчивает – каждого из выступающих крупным планом демонстрирует расположенный на галерке для зрителей телевизор. Даже два телевизора.
В отличие от наших, английские парламентарии на заседаниях сидят друг напротив друга – с одной стороны лейбористы, с другой – оппозиция. А дабы депутаты в запале друг друга не поколотили, между ними на полу нарисованы две красные линии, которые нельзя пересекать. Представляю, если бы Жириновскому сказали – нетушки, дорогой товарищ, за линеечку нельзя, плескайтесь своим соком отсюда, ежели попадете))) Зрителей рассаживают на неудобные скамейки, и через стекло можно хоть до глубокого вечера наблюдать за тем, как вершатся судьбы заморской державы)). Хотя наблюдать особо не за чем – парламентариев на заседании полторы кале…ой, извиняюсь, мало их очень. И ведут они себя при этом так же несознательно, что и наши – переговариваются явно не по делу, бродят по залу, разваливаются во весь рост на своих скамеечках – товарищ в первом ряду только что ноги на стол, на котором расположен тот самый жезл, не положил. И при этом выступающих никто особо не слушает. В общем, всячески манкируют своими обязанностями.
В палате Лордов дело обстоит не лучше – те же полторы…ой, да что ж такое-то))) Один из лордов вещает о школьном питании, какая-то древняя старушка из «независимых» возмущенно доказывает ему вредность колы и чипсов. Лорд-канцлер сидит на своем мешке с шерстью и скучает… Так как мы пришли сюда не за важными дискуссиями, ничто не может омрачить нашего абсолютного – как в детстве - восторга: йохо, мы в английском Парламенте)))
В лучах уже начинающегося садиться солнца Биг Бен выглядит не менее привлекательно, чем с подсветкой, и мы достаем фотоаппараты. Сто первое фото Биг Бена, комментирует Юля))
Бежим к «лондонскому глазу» – нужно успеть увидеть Лондон с высоты в 135 метров, пока солнце не село окончательно. Оказывается, в кабинку «глаза» в виде космической капсулы можно заказать клубнику и шампанское, и даже есть специальная «Капсула Купидона» - на двоих, не считая официанта. Эх, жаль, в это время мимо не проходил Абрамович))
В очереди за билетами народа немного – все-таки туристов в Лондоне в октябре значительно меньше, чем летом. Оставленная в очереди Ксюша успевает не только прочитать на информационном табло, что по Oyster полагается скидка на билеты, но и скинуть нам смс – мы с Юлей сломя голову несемся экономить, как Матроскины)) Перед посадкой в кабинку – очередной английский обыск. Каждую кабинку, из которой уже вышли люди, просматривают и проверяют металлоискателями. Движение кабинки абсолютно незаметно, и понять, что ты поднимаешься, можно только по разворачивающейся панораме Лондона.
Где-то было написано, что полный оборот колесо совершает за полчаса. Мы не проверяли, но если это так, то эти полчаса по ощущениям трансформируются в несколько минут – настолько захватывает Лондон в лучах заходящего солнца.
Приземлившись – а спонсором «глаза» является British Airways - решаем дойти по Южному берегу Темзы до башни Oxo Tower. Южный берег , который долгое время служил изнанкой северного, сейчас превратился в место воплощения самых диких дизайнерских идей – галерея Тейт-Модерн, мост Миллениум, здание мэрии Фостера в виде яйца… Но оказывается, что пока мы отсутствовали, без солнца на земле как-то неожиданно похолодало, и с Темзы дует достаточно неуютный ветер. Так что башня отменяется, и мы идем через мост к Чарринг-кросс.
Видимо, не только преступников тянет вернуться на место преступления – добредаем до Хорс Гардс, проходим до площади Ватерлоо, в районе Трафальгарской площади («ни дня без Трафальгарской площади» - констатирует Ксеня) находим автобусную остановку и прямой автобус до отеля. Сил на впечатления уже просто не осталось.
В этот вечер стаканы начинают звенеть еще до того, как мы успеваем уснуть. Почти двенадцать. Веселье у соседок идет по нарастающей. На Ксюшино «девушки, потише» - реакции ноль. На помощь отступающим войскам отправляется Юля. Набирающее ход выяснение отношений ведется уже на русском – не зря говорят, что с помощью двух пальцев и такой-то матери можно объясниться на любом языке)) «На часы-то посмотрите» - сурово отчитывает несознательных соседок Юля. Видимо, что-то в их с Ксеней интонациях до девиц доходит, и еще через полчаса наш второй день в Лондоне наконец-то заканчивается.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
